В нашем дворе жила одна пожилая женщина: сморщенная вся, дохленькая, особо не общалась ни с кем. Плохой она, конечно, не была, так, нейтралитет во всем держала, ее и не слышно было никогда.
Был у нее муж, да помер. Никогда не уважал жену свою, пил, дебоширил, бил бедняжку, а ей и деваться было некуда.
Сгорел от пьянки. Все жалели эту бабулю, пытались даже прикармливать – видно, что нищая она. Кроткая и смирная, старушка отказывалась от угощения, но после долгих уговоров все же соглашалась взять еду.Но нести домой ее она не торопилась, пыталась доесть все до крошки прямо на лестничной клетке или во дворе в укромном местечке. Мы все поражались ей, а она сынков своих боялась взрослых. Она запросто могли отобрать все, что у нее есть, и отбирали. Даже едой иной раз не позаботятся мать снабдить. Вот она и ела втихаря, давясь слезами, по подъездам, по подворотням, зная, что лишнего куска ей не перепадет.
Оба ее сыночка недалеко от отца-то ушли. Здоровые лбы, ни один из них толком не работал нигде, жили все вместе, в одной квартире. Где их мать уголок там имела, неизвестно. Слышно только было, что эти два изверга ее ни во что не ставят, гоняют по хате, заставляют готовить им. Причем хают последними словами. Кто бы так смог на ее месте? Любая бы удавилась.
Мама говорит, что детдомовская бабка эта, работала всю жизнь, трудолюбивой была. Да вот не повезло с мужиком, а и потомство в ту же породу пошло. Тунеядцы эти могли лишь разгрузить грузовик с товаром в соседнем магазине, за что и получали расплату в виде пары бутылок водки.
Бывало, буянили, особенно ничего серьезного, обычно между собой дрались. Соседи, конечно, полицию вызывали, но надолго закрыть их не получалось. Максимум сутки, а то и всего ночь в камере пробудут и снова возвращаются. Голодные и остервеневшие они прямо-таки набрасывались на мать.
А когда она с пенсией домой приходила, так вообще с порога обдирали, как липку. Ничего она с тех денег не получала. Даже на пропитание они ей не давали, отвечая, что ее и так весь дом кормит, не помрет.
Вот так, тумаки и оскорбления изо дня в день и довели старушку до болезни. Она ведь еще часами вокруг дома бродила, боясь на глаза сыновьям своим показаться. Часто они ее и сами выгоняли, чтобы водку пить не мешала. Бабушка могла так всю ночь на улице пробыть: то на скамейке, то в подъезде, то рядом за гаражами.
Ослабленный голодом организм не смог противостоять пневмонии, ее и увезли в больницу. Кто-то из соседей ей апельсинов в палату принес, пожелал скорейшего выздоровления. Но видно было, что домой ей не хочется. В больнице хорошо: спокойно, трехразовое питание, тепло, процедуры, уход. Она и этому рада за неимением другого достойного отношения.
Однако ее все же вылечили. Через две недели пришлось возвращаться. Многие видели, как она полдня кружила неподалеку. Но домой все-таки пошла. Встретили ее, мягко скажем, не очень приветливо. Мол, отдохнула, выспалась, карга старая, а мы тут с голоду дохнем, быстро обед иди готовь.
Спустя несколько дней бабуля та и скончалась. Понятно же было, что сынки ее уморили, но толком ведь состава преступления нет. Она ведь и так старая была, а то, что пару дней мертвая в квартире пролежала, те ни сном, ни духом. Мол, всегда так лежала, думали, отдыхает, как обычно.
Только соседи тогда о ней спохватились и полицию вызвали. Может, она еще дольше бы пролежала, пока запах бы трупный не пошел. Потом она являться многим стала. Вот как обычно, сидит на лавке, скрючившись, кивает, здороваясь. Идешь, отвечаешь ей, а потом, осекшись, оборачиваешься, а там и нет никого, растаял призрак.
Недолго маячила она. Тут одного сына не стало, а следом и младший умер. Главное, так интересно вышло, даже жутко. Серега, старший, на ветке повесился. Была неподалеку лесополоса, там его нашли. Висел почему-то высоко, но ни лестницы, ни следов его рядом не было. На сугробе вокруг той березы лишь маленькие, то ли детские, то ли старческие ножки след оставили.
С другим тоже просто все: упал по пьяни в речку местную, что по пояс, да захлебнулся. Местные и все, кто знал их, не удивились даже. По заслугам им досталось, правильно бабуся эта их на тот свет забрала, злых и бестолковых. В глазах каждой мамы любое чадо добрым, маленьким запоминается, веселым и ласковым. Вот она и сжалилась над ними, прекратив столь скотское существование.
Может, хоть на небесах будет спокойна старушка, счастлива с сыновьями своими.
Сообщение Когда она с пенсией домой приходила, так вообще с порога обдирали, даже на пропитание они ей не давали, отвечая, что ее и так весь дом кормит, не помрет. появились сначала на ЕхидNa.